Я помню, проходил по дворам куда-то. Из одного окна на первом этаже донеслось вдруг:
— Что и не говори, я нашел то, что искал.
— Что?
— Пиво с чипсами.
Я остановился. Сел устало на завалинку под окном. Стал слушать. Спешить мне было некуда. Я ловил мгновения жизни, как умирающий ловит взглядом незначительные детали.
Мне было интересно.
— Зачем пиво с чипсами?
Первый голос был грубым, низким, с веселыми нотками постоянного душевного равновесия. Я нарисовал себе парня в самом расцвете сил: здорового, шутливого, приятного и легкого в общении. Почему-то мне еще увиделось, что он рыжий.
— Пиво с чипсами — вершина пирамиды человеческих поисков. Пик Эвереста.
Второй голос, голос провидца и пророка, был надтреснутым и усталым. В нем чувствовалась спокойная, монолитная тоска и мудрость. Было понятно, что он курил. Хрипел.
Я бы дал пивному пропагандисту лет тридцать.
— Пиво с чипсами в майский день, да после бани, да после дождя — это лучшее, что может произойти с человеком. И не надо говорить про что-то еще, Паша...
— Погоди, то есть ты мне заливал про духовную миссию и поиск себя в этом мире неделю назад, а сейчас славишь пиво и чипсы?
— Мне явилось это столь же явно, как Иисус Ванге.
Что-то там, у них на кухне, глухо стукнуло: видимо, кружка о стол. Затем колокольчиками заиграло живительное журчание...
Крикнули вдруг басом:
— Заходи уже в теремок, шпиен.
Из окна выглянула кудрявая рыжая голова с огромными искристыми глазами.
— Залезай!
Меня втянули прямо так, за обе руки, внутрь дома.
Чуть не стукнулся головой об угол стола, но мягко удержала от удара худая рука: я понял, что это был пивной сектант.
По руке взглядом добежал до рубашки с закатанными рукавами, а там и до черных жестких глаз и снисходительной улыбки.
— Чаю, кофе?
Я долго ответ не искал:
— Пива с чипсами.
Хозяин кухни улыбнулся и налил мне.
— Как звать тебя, залетный?
— Сеня. Так что там с пивом и чипсами?
Рыжий Паша возмутился:
— Так вот же, наглый. Ешь, пей.
Серое лицо хозяина квартиры исказилось в улыбке. Меня это напугало и восхитило одновременно — я мало таких лиц видел.
— Брось, рыжик. Он не про материальное... Эх. Ну, так сразу я тебе ничего не расскажу. Пей, ешь. Авось и тебе тоже.
— Что?
— Явится.
Он замолк и закурил.
***
Уже закатилось почти солнце. Был поздний приятный вечер. На улице стало совсем свежо: судя по собравшимся тучам, приближалась гроза.
Я уже познакомился поближе с веселым Пашей и мрачным Лешей. На многие темы мы поговорили, и теперь пришло время вопроса, который терзал меня, надо признать, не только сегодня:
— Вот почему, скажите мне, пиво с чипсами стало высшей точкой нашего удовольствия? Почему те, кто может себе это позволить — гении, а? Ты мне это уже весь вечер твердишь, Леша.
Алексей замер вдруг и уставился в одну точку, будто бы увидел там нечто важное.
Тут он начал говорить, и каждое слово его падало тяжелой плитой на мои песочные наивные замки.
— Так вышло, что мы себе много чего напридумывали. Цели со средствами спутали. Да и те выбираем неправильные. Не понимают люди, что такое жизнь. А жизнь — игра. Играют обычно с удовольствием.
— Если выигрывают.
— Поражения необходимы для того, чтобы ценить победы. Так вот...
Алексей поднялся с места и подошел к окну. Посмотрел на черное небо.
Ударила молния. Он вновь закурил. В который раз за вечер?
— Мы не понимаем, к чему идем. Наш путь, путь каждого из нас — это путь в никуда. Мы идем, чтобы отвлечься от того, что в конце будет грустно и тоскливо. Хорошо то, чего у нас нет, а как появится, так сразу и яд.
Грянул гром.
— Так надо ли страдать, искать нечто возвышенное, строить чудесные замки, писать песни и романы, мучить себя работой, которую не любишь, если есть оно — пиво с чипсами? Если сотни ядов и наркотиков придумал человек, и один из них — сама жизнь?
Паша пробубнил:
— Выходит, не надо страдать.
Алексей взорвался. Ударил кулаком по подоконнику — и снова ударила молния.
Он зарычал разгневанно, прерываясь на яростный кашель:
— Надо! Что я говорил?! Кх... Поражения и несчастья необходимы нам для того, чтобы мы помнили, помнили о том, что есть в жизни радость.
Он повернулся к нам, и в его глазах были тяжелые грозовые тучи, что не могут уже держаться. Тучи, извергающие молнии.
— Надо чувствовать уметь эту радость. Видеть ее. Кхе... Кха... К черту — помнить надо о том, что есть неизменное простое удовольствие просто сидеть и пить пиво с чипсами.
Мы все замолчали и задумались. Алексей содрогался от приступов кашля. Наконец, расслабился и... Закурил.
За окном били молнии. Тепло и по-домашнему светила лампочка без люстры. На столе стояли две бутылки и разорваны были две пачки чипсов.
Я понял вдруг, что на этой тесной кухне сейчас решили какую-то сложную логическую задачу. И пусть пьяные, пусть не до конца, но все мы кое что поняли.
Пусть молнии бьют.
